Андреас Гольдбергер: «Австрийский конфликт был совершенно идиотским»В интервью skispringen.com Андреас Гольдбергер выразил непонимание конфликта, который произошёл в Сочи между Грегором Шлиренцауэром и Александром Пойнтнером. А вот изменения в австрийской команде он считает делом вполне возможным.Андреас Гольдбергер принадлежит к самым успешным прыгунам с трамплина Австрии. 41-летний спортсмен пользуется большим авторитетом во всём мире и после окончания своей карьеры в 2005 году. В интервью немецкому изданию «Гольди», как его до сих пор называют, говорит о прошедших в Сочи Олимпийских Играх, конфликте между Грегором Шлиренцауэром и Александром Пойнтнером, а также о своей работе комментатором и прыгуном с камерой для канала ORF; заодно он объясняет, почему в Германии и Австрии нет своих Нориаки Касаи.S: Андреас Гольдбергер, Олимпийские Игры закончились, ты со своей камерой присутствовал в прямом эфире и в Сочи. И каковы твои выводы по поводу итогов пика нынешнего спортивного сезона?Andreas Goldberger: Мне всё очень понравилось. Конкуренция была просто супер, гораздо сильнее, чем можно было раньше ожидать. Со спортивной точки зрения, неожиданностей однако не было. Фаворит Камил Стох стал двукратным олимпийским чемпионом, и меня очень порадовало, что в командных соревнованиях обе команды, занимающие верхние строчки в борьбе за Кубок Наций, боролись за победу до последнего прыжка. Австрия и Германия не взяли ни одной медали в личных соревнованиях, но они получили возможность порадоваться в самом конце. В индивидуальных соревнованиях на большом трамплине была некоторая ветровая лотерея, но в итоге успеха добились лучшие из них. Разумеется, очень жаль, что и на Олимпийских Играх пришлось иметь дело с ветром и постоянно меняющейся скоростью разгона. Но такие условия у нас везде этой зимой. А что мне понравилось больше всего, так это женские соревнования. Для меня это были по-настоящему напряжённые состязания.
S: Тебя удивило, что у женщин уже сейчас такое хорошее качество прыжков?Goldberger: Нет, это я знал уже давно. Это были очень упорные соревнования, и в этом большая заслуга самих спортсменок.
S: Почему, по-твоему мнению, Германии так и не удалось завоевать никакой медали в личном первенстве?Goldberger: Я часто замечал, что зачастую они начинают очень хорошо выступать, то потом в самый ответственный момент у них начинают сдавать нервы. В этом сезоне они очень хорошо стартовали, потом был домашний этап в Титизее-Нойштадте и – бум! – они сошли с дистанции. А потом и на Турне у них ничего не получается. Они знают, что они сильны, и они хотят быть ещё лучше, чтобы побеждать. Это уже давно все заметили и именно так всё и происходило на ОИ в Сочи. На среднем трамплине Зеверин Фройнд глупо упал на ровном месте, но на большом трамплине он, по моим наблюдениям, сам совершил ошибку. Его второй прыжок был уже не таким экстремальным, как первый, скорее он прыгал от обороны. Но нужно и подчеркнуть, что лучшие четверо спортсменов показали очень хороший класс. С нервами не справился в Сочи и Грегор Шлиренцауэр. Всё шло неплохо, но он хотел держать под контролем свою технику и всё остальное, а не получилось, для этого прыжок с трамплина очень короток по времени. Во время соревнований с экспериментами надо заканчивать.
S: После Матти Нюканена в 1988 и Симона Амманна 2002 и 2010 мы на этой Олимпиаде наконец-то опять получили двукратного победителя. Соответствует действительности, что ты прыгаешь раскрепощённее, если у тебя уже есть одна золотая олимпийская медаль?Goldberger: Да, успех, по моему мнению, вообще лучший тренер. Ты можешь себе тысячу раз говорить: я самый лучший, я самый лучший, но когда ты прыгаешь и становишься первым, то тогда ты действительно чувствуешь, что ты самый лучший. Ты можешь говорить со многими психологами, и они тебе всё объяснят, но успех – это лучшее, что с тобой может произойти. И Камил Стох в этом сезоне это уже много раз доказал, поэтому он и прыгает в данный момент лучше всех.
S: А что ты можешь сказать о медалях Нориаки?Goldberger: Восторг. Я считаю это высшим пилотажем! Он прыгал ещё в Ногано в 1998 году, когда японская команда стала золотой, но он тогда не принимал участие в командных соревнованиях. Потом он говорил, что будет прыгать до тех пор, пока не станет олимпийским чемпионом, и все вокруг смеялись. И ты только представь себе: 16 лет спустя он чуть не стал олимпийским чемпионом! Мне представляется это невероятным. А с каким удовольствием он прыгает. Можно видеть, как совсем молодые спортсмены хнычут и постоянно жалуются, а от него ты подобного не услышишь, он всегда весел. И эти его хорошие качества только доказывают: если у тебя есть цель и ты настойчив в её достижении, то возможно всё. Этому учит спорт – и для обычной жизни, в том числе.
S: Такого в командах Германии и Австрии невозможно и представить, или?Goldberger: Нет, так долго у нас в команде не продержишься, так как постоянно приходят более молодые.
S: А не нужно ли обращать больше внимания на спортсменов старшего поколения, которые в течение многих лет могут и дальше идти со всеми в ногу несмотря на все изменения регламента?Goldberger: Такого у нас нет, так уж повелось. Кого-нибудь вроде Касаи у нас что-то не находится. Это чудо, это безумие, это исключение. Если в Германии или Австрии кто-нибудь просто не выполнит квалификационной нормы для Олимпиады, то ты как тренер не сможешь его взять в команду. Это же ясно.
S: Что ты скажешь о том конфликте, который приключился в австрийской команде на Олимпиаде?Goldberger: Они сами спровоцировали этот конфликт. С одной стороны, это логично: ты сидишь на одном месте в течение двух недель, во время которых только три соревнования, и у тебя оказывается слишком много времени для раздумий. Журналисты ждут: что-то должно произойти. А потом соревнования протекают не так, как планировалось, кто-то что-то сказал, и пошло-поехало. И высказывания эти были – как бы это полегче выразиться – неудачными. Они вообще были идиотскими. Потому что спорами ты покоя в команде не добьёшься.
S: А что бы ты в свою бытность спортсменом сказал, если бы кто-то из твоей команды высказался подобным образом? Это не должно было произойти внутри команды?Goldberger: Да, такое должно оставаться внутри команды. По-хорошему, мы с тобой вообще не должны были бы сейчас обсуждать такие вещи, потому что не должны были знать о них. Грегор, вероятно, почувствовал себя оплёванным, так как он ничего не добился, и он хотел выплеснуть своё раздражение. Но мне думается, что в тот момент у него и в мыслях не было, что из этого получится.
S: Грегор имел на то веские основания?Goldberger: Если он хотел, чтобы с ним был его домашний тренер, то никто и не говорил, что он может поехать только в частном порядке. Я не думаю, что Грегор только за три дня до Олимпиады узнал об этом. Просто так ты всегда можешь сказать, и это даже проще, что всё решил главный тренер. А поскольку главным тренером является Александр Пойнтнер, то нужно с ним считаться. Всё, баста. По сравнению с другими членами команды Шлири не был слишком обделён. И вообще я должен сказать: то, что он не завоевал ни одной личной медали, произошло не потому, что с ним не было его домашнего тренера. Он просто был не в той форме, в какой бы ему хотелось быть.
S: Ходят слухи, что это Шлиренцауэр приложил руку к будущей отставке Пойнтнера.Goldberger: Да, такие слухи ходят уже несколько лет. Если бы Пойнтнер был его любимым тренером, то тогда бы он такого не сказал о нём в Сочи. Это однозначно. С другой стороны, можно сказать и так: Грегор пришёл в команду в 2006 году, когда Пойнтнер был уже главным тренером. И с тех пор у Грегора 52 победы в Кубке мира, дважды он победил в Турне, стал обладателем БХГ и чемпионом мира по полётам на лыжах – и всего этого он добился под руководством Александра Пойнтнера. Так что всё было уж не так плохо. Независимо от всего этого опыт показывает, что по окончанию олимпийского цикла всегда происходят некоторые изменения. Наверное, теперь это произойдёт и в Австрии.
S: Как по твоему мнению: это было разумным – взять в Сочи Томаса Моргенштерна после такого сурового падения?Goldberger: Да. Как спортсмен ты делаешь всё для такого события, потому что всю жизнь ты мечтаешь быть там. И даже если врач десять раз говорит, что ты не должен этого делать, то ты, тем не менее, едешь туда. После того «кокаинового запрета» я был готов прыгать хоть за другую страну, лишь бы участвовать в Олимпиаде. (В
1997 году 24-летний спортсмен в интервью признался, что как-то на дискотеке попробовал кокаин. За это он был дисквалифицирован на некоторое время и отстранён от прыжков. Разгорелся скандал, Гольбергер порвал с родной федерацией и пытался выступать за Боснию. В дело пришлось вмешаться FIS. - прим.переводчика ). Конечно, оглядываясь назад Морги может говорить, что ему было ещё рано выступать на Олимпиаде, но если ты получаешь олимпийский шанс, то ты в такой ситуации не думаешь больше ни о чём. Обычный человек, сидящий перед экраном телевизора, возможно, этого не поймёт, но только не спортсмен.
S: Поговорим о твоих прыжках с камерой на шлеме. Насколько сложно тебе теперь, после девяти лет с момента окончания карьеры, поддерживать такую хорошую форму для этого?Goldberger: Для этого я продолжаю такие же тренировки, что и прежде, даже летом, так как без тренировок прыжки с трамплина попросту опасны для жизни. И работаю до тех пор, пока сам не чувствую, что уже хватит. Но всё равно объём нагрузок меньше, чем у профессионалов. Я меньше обращаю внимания на силовые тренировки, но по-прежнему работаю над тренировкой координации, чтобы суметь более или менее прилично прыгнуть. Со временем становится всё труднее, и мне приходится всё больше работать над этим.
S: И как долго ты хотел бы ещё прыгать?Goldberger: Пару лет назад я сказал себе, что к 40 годам надо со всем этим завязывать. Но заданный мною срок уже прошёл. Я обратил внимание, что это пользуется успехом у зрителей, да и руководство ORF находит просто замечательными прыжки с камерой на шлеме. Меня радует, что это всем нравится. Посмотрим, как будет дальше. Если хорошо, то хорошо, если нет – то уже ничего не поделаешь.
S
: А тебя не привлекает перспектива стать тренером?Goldberger: Нет, потому как в качестве тренера тебе поневоле приходится время от времени быть плохим парнем. Ты должен проявлять иногда и безжалостность, чтобы спортсмен вышел из себя и перестал раз за разом дерьмово прыгать. Ты должен сознательно манипулировать спортсменами или сознательно врать им, чтобы они достигали лучших результатов. Я могу быть жёстким по отношению к самому себе, потому что знаю, что и как я могу делать, чтобы достичь успеха, но это касается только меня самого. Относиться к другому так же - для меня это большая проблема. Если у тебя, например, шестеро хороших парней в команде, то ты должен одного из них оставить дома перед каким-нибудь большим спортивным событием, а перед самим соревнованием ты опять должен отправить одного из оставшихся в запас. Вот скажи такое кому-нибудь из элитных спортсменов! Для меня это было бы самым ужасным – сказать одному из них: ты прыгаешь, а ты – нет, а он тебе ответит, что ты придурок, и я его тоже пойму. Нет, быть тренером – это не для меня. Я уж лучше буду работать с совсем юными дарованиями.
http://www.skispringen.com/news,id3914, ... ppert.html